Удивительное явление, но этот вечер был тих, а главное спокоен. Гранд Лайн не сотрясался в объятиях пышущих событий, не дрожал, словно болезный, в ознобе налётов, не угнетался под покровительством грабежей, и не вскипал от накала бушующих столкновений. Пираты мирно и тихо сидели по своим берлогам, даже Мировое Правительство спокойно чаёвничало, игнорируя редкие позывы мирного населения нарушить их покой. Создавалось такое ощущение, что весь мир решил взять на сегодня выходной, махнув рукой на свои прямые обязанности: небо было безоблачно, ветер лениво, будто для галочки покачивал паруса, волны на пробу лизали бока корабля, едва слышно шелестя грустными голосами. Утопающее в море солнце медленно захлёбывалось водой, заходя за горизонт. Обжигающе красные лучи прожекторной линией проникали в каюту капитана сквозь круглую выбоину окна. Отражающиеся золотые блики беспрепятственно гуляли по стенам, скрывались во вмятинах неубранной постели, ложились на обнажённые тела.
Пираты Капитана Кида разбрелись по кораблю, провожая конец дня в странном умиротворении и спокойствии. Кто-то в одиночестве опустошал запасы алкогольного пойла, жалуясь бутылке о своей неразделённой никем судьбе. Небольшие группки пиратов собрались на палубе: кто-то резался в карты, время от времени громко ругаясь или хохоча. Каюты были полны отдыхающих: они спали, ели, разговаривали, проводили своё свободное время в размышлениях или одухотворении своей грешной души. Бывало, что и пираты приносили с собой книги, читали или, по крайней мере, пытались связать буквы в слова, стыдясь показать соратникам потрёпанную, замусоленную книжецу. Киллер в каком-то оцепенении бродил по кораблю, удивляясь команде, этому вечеру и тихому морю. Пожалуй, в скором времени в календаре появится жирная красная метка, которая будет ознаменовать для старпома день полного переосмысления. Хит сидел в углу своей каюты и водил пальцем по страницам какого-то журнала, он шевелил губами, видимо пытаясь запомнить что-то. Вайя находился на верхней палубе и мечтательно, и даже нежно, вглядывался в далёкий горизонт, однако на его лице всё так же было выражение полного разочарования.
Сам Капитан лежал в кровати вместе с Трафальгаром Ло. Кид курил, выпуская спирали дыма в потолок. Прикладывая сигарету к губам, его большая ладонь полностью закрывала нижнюю половину лица. Иногда Юстасс мизинцем тыкал в дым и водил по воздуху, пытаясь придать серым вьющимся лентам какую-то форму. Ло спал, устроившись головой на животе Кида. Свернувшись рядом с Капитаном калачиком, Хирург Смерти перекинул одну руку через его живот, вторую подвернув под себя. Едва слышное, но спокойное сопение удивляло Юстасса, ведь Трафальгар не тот человек, который будет так беспробудно спать в объятиях врага. Даже если он является его любовником. Свободная пятерня Кида покоилась на голове Ло, он перебирал короткие иссиня-чёрные волосы, гладил лениво, но не без тени удовольствия, легко проводил пальцами по шее, или за ухом больше играясь, чем пытаясь придать сну Хирурга умиротворение. Но спал Ло всё равно беспокойно, бывало, когда он начинал дрожать, и эта дрожь шла у него изнутри, приводя всё тело в движение, он начинал тихо и жалобно не то скулить, не то стонать, и вместо возбуждения присущее Киду от таких звуков, он чувствовал беспокойство. Тогда Капитан возвращал свою руку на голову Трафальгара и гладил по волосам. Спустя некоторое время Ло успокаивался и вновь сопел спокойно. Что может сниться Хирургу Смерти? От чего он так дрожит и чего боится? Но вместо решения этих вопросов Кид укрыл Ло одеялом и зажёг новую сигарету. По обнажённым телам медленно стекали блики уже почти умершего солнца. Юстасс прищурился и сквозь мутный дым посмотрел на окно, через которое луч солнечного прожектора проникал в каюту. Он почти затух, оставалось лишь едва заметное свечение, угадываемое по всё ещё резким краям.
В дверь тихонько постучались. Кид даже не потрудился как-то изменить своё местоположение в пространстве, он промолчал и перевёл взгляд на заглянувшего в каюту Киллера. Недолгий разговор взглядами, суть которого свелась к тому, что Кид занят. Маска старпома повернулась вместе с головой и стало понятно, что Киллер смотрит на спящего Ло. Будучи человеком тактичным, он никак не стал комментировать присутствие Хирурга Смерти в постели Капитана и ушёл, аккуратно притворив за собой дверь. Трафальгар завозился: сначала вытянул ноги, из-за чего одеяло совсем с него сползло, а затем перевернулся на бок. Упершись ладонями в живот Кида (Капитан едва слышно охнул), Ло попытался встать, и у него это получилось, но с большим трудом, потому что сонное тело никак не желало слушаться. Согревшись в объятиях, успокоившись под покровительством большой и надёжной руки, Хирург Смерти смущённо молчал и всё ещё пытался проснуться. Сквозь бледную кожу на худой спине Трафальгара проглядывались косточки позвоночника, которые приводили Кида в какой-то непонятный трепет. Рисунки татуировок двигались вместе с кожей, и казалось, что по телу Ло движутся чёрные, узорные волны.
- Выспался? – не удержавшись, спросил Кид, чувствуя самодовольство и разглядывая помятого Хирурга.
Ло посмотрел на него хмуро, но промолчал. Он задрал голову и, выгнувшись всем телом, прикрыл глаза, видимо прислушиваясь к себе, а затем цыкнул, придя к какому-то неутешительному для себя выводу.
- Если в следующий раз я захочу потрахаться, я триста раз подумаю, прежде чем идти к тебе, - глубоко вздохнув, всё-таки сказал Трафальгар.
- Чёй-та? – растянув губы в чудовищной по самодовольству улыбке, спросил Кид.
- Ублюдок, - выругался Хирург вместо ответа, вновь потянулся всем телом.